Озеро ведь, как и крысы – не настоящие, а в голове детей!
Расплата. Артём Лоик.
Серый комок выпрыгнул из норы. Всего на миг замер в кромешной тьме, шевельнул розовым ухом и бросился прочь. Из тени в тень, огибая мусор и лужи, прячась от рассветных лучей. Маленькое сердце разрывалось, лапы заплетались, он устал, а ночь всё не хотела кончаться. Хотелось оглянуться, но он и так знал: они рядом.
Бегут, шепчут, скалятся, смеются. Черной волной – они тоже следуют по тени. Но солнце поднимается всё выше, и они чувствуют: добыча ускользает. Смех становится злее, движения резче, отчаяннее, опасней.
Комок бежал, чтобы однажды остановиться, увидеть, что огненный шар уже поднялся из-за горизонта и, наконец, сладко уснуть. А единственный способ выжить – добраться туда, куда сейчас катилась карета.
Неспешно, скрипя колёсами, подскакивая на кочках и ухабах, мимо небольших домов и тёмных переулков она ехала по главной улице. Эхом по спящему городу разносился цокот копыт. Карета направлялась к городской ратуше – большому красивому зданию с золотыми часами на башне, но остановилась у входа в гостиницу Х в тот самый момент, когда большая стрелка часов указала на двенадцать.
В тот момент, когда город ожил.
***
– Клара!
К карете подбежал высокий юноша, пригладил тёмные кудри и распахнул дверцу. Сердце застыло, когда нежные пальцы опустились в протянутую им руку. Ещё волнительнее стало, когда Клара вышла из кареты и замерла напротив, глядя прямо в его глаза.
Мир замер, растворился, оставив лишь их. Но:
– Кх-кхм! – вернуло их в реальность.
Клара вздрогнула, на веснушчатых щеках появился румянец, и она со смущённой улыбкой отвела взгляд.
Ах, Карл отдал бы всё, чтобы голубые озёра продолжили смотреть на него! Но в карете его ожидали, и с лёгким поклоном, он протянул руку уже матери Клары:
– Фрау Рихтер, Клара, я рад приветствовать вас в прекрасном Ратценштате.
Фрау Рихтер ничего не ответила. Лишь сделала полагающийся такому случаю поклон и равнодушно обвела взглядом город.
Не успела Клара забыть касания руки Карла, её руки к своей груди уже прижимала невысокая женщина. И хотя на губах сверкала улыбка, в её глазах читалась усталость.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Рассказябрь
RandomАнгелы врут, ночью в дома пробираются не то гости, не то звери, сам ты можешь стать птицей, а можешь и Зимой, но от проклятья спасает лишь улыбка, только вот какая?.. Конечно же злая! Самая злая, что только может быть.
